Данная статья представляет собой краткий обзор внешнеполитического курса Китая в отношении стран Евросоюза с 2000 по 2021 год. В ходе анализа различных статей, литературы и интернет-ресурсов мною были получены сведения о сотрудничестве двух держав в экономической, политической и социальной сферах. Само сотрудничество заключается в торговле, студенческом обмене, строительстве логистических путей,  регулировании иностранных инвестиций и проч. Между Китаем и странами Евросоюза возникает немало конфликтов и разногласий в связи с различиями в культуре, ценностях и законодательстве. Тем не менее существуют тенденции их мирного урегулирования, и в большей мере Китай для Европы – больше союзник и партнер, нежели чем конкурент.

This article is a brief overview of China’s foreign policy towards the EU countries from 2000 to 2021.During analysis of various articles, books and internet resources the author received the information about cooperation between both powers in the economic, political and social spheres. The cooperation itself consists of trade, student exchange, construction of logistic routes, foreign investment regulations, etc. There are many conflicts and disagreements between China and countries of the European Union due to large differences in culture, values and legislation. Nevertheless there is possibility of peaceful settlement, and China for Europe is more a partner, rather than a competitor.

Ключевые слова: торговля, иностранные студенты, сотрудничество, ЕС, поставки, товарооборот, рынок, Китай.

Key words: trade, investment, foreign students, cooperation, European Union, supplies, trade turnover, market, China.

Прошло более 40 лет с момента установления первых официальныхдипломатических отношений между Китаем и Европейским союзом (ЕС).

В последующие годы отношения между этими двумя глобальными экономическими центрами достигли значительного развития: и ЕС, и Китай опубликовали и реализовали ряд коммюнике, направленных на создание и укрепление партнерства.

Нынешняя дипломатическая структура была первоначально запущена 15 лет назад в 2003 году и укреплена в 2013 году с подписанием стратегической повестки для сотрудничества между ЕС и Китаем на период до 2020 года[1]. Впоследствии эта договоренность подверглась резкой критике за то, что не оправдала ожиданий. Стратегия совместного развития структурирована вокруг трех столпов высокого уровня: экономические и торговые соглашения, политические связи и диалог непосредственно между людьми. Несмотря на критику, отношения между ЕС и КНР, несомненно, остаются одними из самых важных в мире, не в последнюю очередь с точки зрения торговли.

Китай является крупнейшим источником импорта в ЕС и его вторым по величине экспортным рынком, в то время как ЕС является крупнейшим торговым партнером Китая.

Два региона торгуют друг с другом более чем на 1,5 млрд евро в день. Товарооборот увеличивается ежегодно. У ЕС существует “стратегическая зависимость” от китайского экспорта по шестиста пятидесяти девяти категориям товаров из пяти тысяч шестиста наименований в целом.

Если обратиться к данным 2016 года, то можно отметить, что торговля товарами (515 млрд евро) развита намного больше, чем торговля услугами (65 млрд евро). Импорт из Европы в Китай достиг 20,2%, и 13,1% в обратном направлении. Двусторонняя торговля услугами составила лишь около одной восьмой общего объема торговли, но по сравнению с данными 2010 года, можно отметить рост в 37%.

У Китая и стран ЕС существует значительный потенциал для развития продвижения сферы услуг в будущем, что зависит, в частности,  от степени открытия китайского рынка для иностранной конкуренции. Так, например в структуре импорта из Китая в 2017 году 27,3% составило на электрооборудование, 20,1% - продукция машиностроения, включая компьютерную технику, 11,5% -  одежда и обувь, 4,1% - игрушки, 4,6% -  мебель и постельные принадлежности. Общий объем импорта - 402,4 млрд евро.

Общий экспорт из ЕС в Китай составил 195,3 млрд евро, 18,3% составили турбины, насосы и разного рода промышленное оборудование, 17,6% - автомобили, 10,1% -  офисное и телекоммуникационное оборудование, 6,5% - оптика, 5,3% - авиатехника[5].

В 2020 году Китай занял одну из лидирующих позиций в торговле с европейскими странами. Общий объем товарооборота на тот момент достиг 586 млрд евро. Несмотря на развитие торгово-экономических связей,  сохраняются серьезные проблемы в области укрепления политического доверия

Обе державы остро осознают необходимость решения этого вопроса, который в последние годы постоянно беспокоил тех, кто стремился укреплять отношения и видел в недостатке доверия реальное ограничение эффективного диалога в рамках всеобъемлющей структуры стратегического партнерства высокого уровня. Существует множество проблем и факторов, которые подрывают  доверие в отношениях между ЕС и Китаем. С европейской стороны к ним относятся постоянная обеспокоенность нарушениями прав человека, кражей интеллектуальной собственности, слабым соблюдением правил Всемирной торговой организации (ВТО) и ограниченными экономическими реформами, а также отсутствием взаимности в доступе к китайским рынкам. В то время как с китайской стороны отсутствие доверия усугубляется разочарованием, вызванное нежеланием правительств европейских стран признать Китай как страну с рыночной экономикой. Продолжающееся соблюдение эмбарго на поставки оружия 1989 года, использование ЕС антидемпинговых мер и проверки инвестиций рассматриваются КНР как чрезмерный протекционизм.

Конечно, есть области сотрудничества, в которых все еще остаются большие надежды на успех. В частности, политика в области изменения климата была определена как одна из областей, где могут быть достигнуты взаимные интересы на глобальном уровне. Особое внимание уделяется укреплению двустороннего сотрудничества в области разработки низкоуглеродных энергосистем, энергетического законодательства и политики. Режимы установления стандартов, ценообразования, управления в области ядерной и возобновляемой энергетики также занимают не последнее место.

После объявления о выходе США  из Парижского соглашения  в 2015 году заметно участились призывы к Европе и Китаю  для усиления  совместного сотрудничества с целью продвижения интересов как развитых, так и развивающихся стран в сфере изменения климата[6]

ЕС запустил свою новую стратегию в отношении Китая в июне 2016 года с целью принятия более реалистичного подхода к своим отношениям с Поднебесной. Решение проблемы доверия является ключом к этому.

Глава китайской миссии в ЕС посол Чжан Мин также размышлял над этим вопросом в своем выступлении на Европейском парламенте в Страсбурге в апреле 2018 года, когда он заявил о том, что обеим державам нужно больше взаимного доверия. Китай всегда поддерживает процесс европейской интеграции и поощряет единый, стабильный и процветающий Евросоюз в том, чтобы играть большую роль в глобальных делах. Такое заявление сделал председатель КНР Си Цзиньпин в 2014 году в европейском колледже города Брюгге. Си Цзиньпин во время своей речи заявил:  “Для развития наших отношений Китаю нужно больше знать о Европе, а Европа должна иметь больше представлений о Китае. Только когда мы знаем истоки происхождения страны, мы имеем возможность разобраться, почему она в таком состоянии сегодня, и понять направление ее развития в будущем[2].”

Один из способов, с помощью которого и Европа, и Китай могут расширить свои соответствующие знания, это возможности образования и мобильности, области студенческого обмена, которые в последние годы расширяются. В 2015 году более 11% иностранных студентов высших учебных заведений, обучающихся в ЕС, приехали из Китая, что делает его источником самого высокого процента мобильности студентов. Китайские студенты составляют наибольшую долю студентов прибывших  из–за рубежа в семи странах ЕС (Германия – 11,2%; Ирландия – 10,6%; Франция – 10,6%; Италия – 13,9%; Финляндия – 8,3%; Швеция – 8,8%; и Соединенное Королевство - 21,2%). В  Великобритании в 2015 году число китайских студентов, обучающихся в ее университетах и колледжах, впервые превысило число студентов из остальных стран ЕС вместе взятых. К 2017 году количество китайцев, обучающихся в Великобритании, превысило 95 090, а с учетом студентов из Гонконга (cпециальный административный район) число обучающихся  увеличилось до 111 770, что подчеркивает привлекательность Великобритании в этом расширяющемся секторе.  Так, например,   в 2016 году  в европейских вузах было зарегистрировано чуть менее 80 000 человек. Для Китая привлечение иностранных студентов безусловно желательно, но особое внимание уделяется остальной Азии и странам, расположенным вдоль коридоров инициативы "Пояс и путь" (BRI), а не Европе.Образование составляет небольшую долю сотрудничества, которая способствует укреплению отношений между Китаем и Европой[6].

Необходимость сделать это считается более насущной в свете растущего участия и сосредоточения внимания на проекте «Один пояс - один путь» в направлении Европы и попыток связать его с собственной Трансъевропейской транспортной сетью ЕС. По словам Мартины Райхертс, главы Генерального директората Комиссии ЕС по образованию и культуре, работа в областях, выходящих за рамки образования, расширение сферы сотрудничества на высоком уровне и открытых дебатов о сотрудничестве  между ЕС и Китаем является приоритетным направлением внешней политики стран Европы. Несмотря на тесные  взаимоотношения, текущая международная деятельность осуществляется посредством двусторонних соглашений с элементами геополитики. Евразия и Иран выступают в качестве транзитных стран для КНР. Африканские порты открывают доступ к Средиземному морю, а Исландия является пунктом назначения для китайских кораблей, пересекающих Арктику. Новый шелковый путь способен ослабить и изолировать Европу, организуя связи на многосторонней основе[2].

Известно, что в целях укрепления отношений с Китаем Европейский союз предоставил финансирование исследований китайским университетам. Однако, что китайские исследователи  говорят о Европе?  Совместима ли открытость Европы в области науки и исследований с китайским политическим режимом? Можно ли утверждать, что Китай так же открыто заявляет о своих собственных результатах исследований и разработок в отношении Европы? Особый интерес представляют европейские исследования, затрагивающие экономические и политические проблемы.

Экономическая инициатива «Один пояс – один путь» предлагает возможности получения дополнительных преимуществ для обеих держав. У Европы есть огромный потенциал для того, чтобы стать неким западным якорем данного проекта. «Один пояс – один путь» направлен на освоение новых земель, строительство железнодорожных маршрутов и морских сообщений между быстрорастущими рынками Восточной Азии и зрелыми, развитыми торговыми площадками стран ЕС. Некоторые проблемы инфраструктуры могут быть решены, а транспортные расходы на перевозку товаров снижены. Европейские компании могут использовать эти новые маршруты для увеличения объемов экспорта на растущий потребительский рынок КНР, даже несмотря на то, что китайские компании повышают ценовую конкурентоспособность своего экспорта в другом направлении.

Статья Синьхуа Лю под названием «Один пояс, один путь в Европе: выход за пределы Азии» исследует успех данной программы,   который был бы невозможен без взаимного сотрудничества, усилий Китая по созданию институтов и соблюдению правил всеми заинтересованными сторонами.  Реакция высокопоставленных лиц  европейских стран на инициативу «Один пояс, один путь» различна,  но учитывая экономическую потребность в сотрудничестве, Европа в целом одобряет и принимает такого рода политику.

В соответствии с этой инициативой лидеры Китая и Евросоюза создают структуру сотрудничества, основанную на торговле.  Поскольку  европейские страны географически удалены от Китая, их торгово-экономические отношения в рамках стратегии «Один пояс, один путь»  не будут зависеть от “периферийных отношений”, “региональной гегемонии” или “дилеммы безопасности”. Несмотря на разногласия по поводу данной инициативы  среди европейских политиков, ее экономический аспект будет набирать обороты благодаря взаимному спросу, тем самым способствуя модели межрегионального сотрудничества.

Стоит упомянуть и про развитие туристической отрасли между двумя регионами.  Туризм существенно вырос в обоих направлениях, и 2018 год был ознаменован как “Год туризма между ЕС и Китаем”. Число европейских туристов, посещающих Китай значительно выросло по сравнению с уровнем 2003 года. В 2016 году количество китайских туристов в Европе насчитывалось 5, 13 млн, в 2015 – 3, 43 млн, в 2014 – 2, 79 млн. Тем самым они внесли значительный вклад в рост ВВП и создание рабочих мест в количестве нескольких миллионов[5].

Анализируя итоги мероприятия “Диалог по правам человека” между ЕС и КНР, можно сделать вывод о том, что в последние десятилетия отдельные европейские страны стремились к углублению экономического взаимодействия, двусторонним стратегическим отношениям с Китаем, избегая при этом обсуждения важнейших политических вопросов.

Следовательно, фрагментированный подход Европы к нелиберальному Китаю рискует создать видимость согласия в отношении проблемы прав человека через три основных полюса. К первому полюсу относятся такие страны, как Швеция, которые чувствуют себя морально обязанными бороться с нарушениями прав человека в Китае. Ко второму полюсу относятся страны, которые предпочитают держаться в тени и приспосабливаться к росту Китая (Дания, например). Третий полюс стран стремится активно защитить Китай от критики (Венгрия). Фактически, из-за растущего экономического и политического влияния Китая крайне маловероятно, что эти три группы найдут общий язык[6].

Многие страны ЕС имеют с Китаем торгово-экономические связи. Как правило, их официально-должностные лица инвестируют большие денежные суммы, грамотно выстраивают сотрудничество, используя различного рода экономические инструменты  в попытке повлиять на его политику[7].

После вступления Китая во Всемирную торговую организацию в 2001 году, значительно увеличилась степень зависимости европейской экономики от китайского импорта. Наблюдается огромный дефицит торгового баланса с КНР, особенно среди стран Центральной Европы, таких как Нидерланды и Бельгия, являющихся “морскими воротами” этой части света. Экспорт же из стран Европы в Китай остается скромным, за исключением Германии, которая поставляет автотехнику, механическое оборудование и электрические устройства[1].

Такая ситуация резко контрастирует с их торговыми отношениями с США, поскольку каждая страна по-прежнему экспортирует туда значительно больше, чем в Китай.

Западноевропейские страны имеют долгую историю глубокой экономической и политической интеграции с Соединенными Штатами. Это резко контрастирует с относительно новыми отношениями Европы и Китая, которые сосредоточены на торговле и инвестициях. Один из секторов, где это наиболее заметно — технологии. На европейском рынке высоких технологий по-прежнему доминируют американские фирмы. Китайские компании не имеют доли, за исключением Хуавей и Тик Ток. Это связано с тем, что Китай менее развит в этой сфере и имеет принципиально иные взгляды на то, как должен работать интернет. Контролируемая государством модель Китая несовместима с европейским видением открытого интернета.

Что касается аппаратного обеспечения, то цифровая экономика Европы и КНР в большей степени переплетена через глобальные цепочки поставок. Например, полупроводниковая промышленность распространена по всему миру, а штаб-квартиры важнейших компаний базируются в Европе[2]. Однако это не относится к другим технологиям. Следует отметить, что страны ЕС отстают в области искусственного интеллекта, и сочетание конкуренции и сознательного разделения между США и Китаем, вероятно, еще больше увеличит данный разрыв. Отчасти из-за расхождения стандартов существует вероятность того, что мировая технологическая сцена будет разделена между этими двумя странами.

Доступ на рынки для европейских компаний весьма ограничен. Многие секторы либо не были открыты для иностранных компаний, либо были доступны только через совместные предприятия с местными партнерами. Представители китайских компаний отмечают, что европейские стандарты в сфере высоких технологий ограничивают их возможности инвестиций и продаж собственной  продукции на западном рынке. Сдерживающим фактором  также являются законы ЕС по правам человека, интеллектуальной собственности, защите окружающей среды, социального обеспечения работников. Китайская конкуренция также представляет собой большую угрозу[7]. Операционная среда для компаний в Китае — не единственная проблема для ЕС. Правительства также обеспокоены влиянием экономической деятельности Китая в Европе и растущей конкуренцией со стороны китайских фирм, часто на такой основе, которую многие политики и представители бизнеса считают несправедливой.

Внешнеэкономические отношения Евросоюза в значительной степени регулируются изнутри, что требует одобрения разных стран с различными интересами, восприятием угроз и оценкой срочности проблемы. Это поспособствовало тому, что до сих пор не существует всеобъемлющей стратегии в отношении КНР. В основном все страны Европы проводят, как они считают, прагматичную политику в отношении Китая, рассматривая его как конкурента и партнера, руководствуясь в основном лишь экономическими интересами и потенциальными выгодами от его экономического роста.

Сочетание меркантилистского подхода к КНР, включая попытки добиться от него небольших уступок в доступе на торговую площадку, и сосредоточения внимания на защите целостности и прочности единого рынка частично обусловлено геополитической оценкой, сделанной европейскими лидерами. За длительным процессом смещения США акцента своей внешней политики с Европы на Азию, последовали действия администрации Д.Трампа, которые глубоко подорвали доверие стран ЕС к трансатлантическим отношениям. Последнее включало угрозы Д.Трампа отозвать гарантии безопасности США для Европы и экономический конфликт  из-за введения тарифов на импортируемые товары. Между тем, для Франции, которая всегда рассматривала Евросоюз как рычаг своего влияния в мире, это усилило важность создания более независимого содружества стран в области геоэкономики и безопасности[5].  

В целях сдерживания растущей экспансии Китая и в соответствии со своими соображениями о доступе на рынки Евросоюз за последние годы разработал набор инструментов экономической политики, преимущественно оборонительного характера. Видное место среди этих мер занимает система проверки ПИИ (прямые иностранные инвестиции), которая начала функционировать в конце 2020 года [8]. Данная система позволяет осуществлять длительный контроль инвестора над хозяйственными операциями компании-получателя в другой стране, что некоторым образом ограничивает его свободу и не позволяет превысить объемы допустимого. Многие европейские экономисты обеспокоены такими темпами прироста китайских инвестиций в регионе и рассматривают китайский капитал, как способ будущего давления на отдельные страны Европы. Великобритания, Швейцария, Франция, Германия занимают лидирующее положение по привлечению китайских ПИИ. Некоторые меры ЕС экономического воздействия призваны защитить свой внутренний рынок от искажений, вызванных идеологической моделью Китая. Однако в большинстве случаев их воздействие будет носить протекционистский характер. Направление промышленной политики стран ЕС окончательно не определено.

После выхода Великобритании из зоны ЕС, двусторонние отношения между ЕС и Китаем стали более тесными и взаимовыгодными. Наконец,  координация двух держав по вопросам глобального управления имеет тенденцию к укреплению G20, ВТО, ООН и других соответствующих многосторонних органов.

Китаю удалось создать прочные основы отношений с Западом, не отказываясь от своих идеологических принципов и национальной политики, поскольку существование китайской экономики и поддержание ее могущества невозможно без глобального рынка сбыта и западных технологий. Даже некоторые противоречия по вопросу о статусе Тайваня не стали серьезным препятствием. Отказ от силового решения данной проблемы дает возможность Китаю массу преимуществ для укрепления собственной экономики.

Трансатлантическое сотрудничество снова стало возможным и смена администрации США в 2021 году открывает больше перспектив для  совместного диалога с ЕС по Китаю.

Литература:
1. Бажан А.И. Шёлковый путь: последствия для ЕАЭС и ЕС//Аналитическая записка №47, Институт Европы РАН. 2018.www.instituteofeurope.ru/publications/analytics
2. Китай и Восточная Европа: звенья нового Шелкового пути//Отв. ред.: В. Михеев, В. ШвыдкоМ.: ИМЭМО РАН. 2016. C.61-70.
 3.Носов М.Г.  Европа и Азия: политика, экономика, безопасность// Москва, издательство Русский сувенир. 2010. C. 34-40.
4. Носов М.Г. ЕС – Китай в “Европейский союз в поиске глобальной роли: политика, экономика, безопасность” // (Под общей редакцией Громыко Ал.А. и Носова М.Г.), Москва, издательство Весь мир. 2015. C. 268– 287.
5. Гарсия-Эрреро Алисия, Квок К.К. и др. Экономические отношения ЕС-Китай до 2025 года: построение общего будущего.Совместный доклад Брейгеля, Чатем-Хаус, Китайского центра международных экономических обменов и Китайского университета Гонконга, Л. // Королевский институт международных отношений, сентябрь. 2017. C. 8–16.
6. Саарела Анна. Новая эра в отношениях между ЕС и Китаем: более широкомасштабное стратегическое сотрудничество?//Европейский парламент. 2018. C.12-15.
7. Малер Ричард, Неуловимое стратегическое партнерство ЕС и Китая// Международные отношения. 2016. C. 962-975.
8. Потапов Д.А. Сотрудничество Европейского Союза и Китая в сфере прямых иностранных инвестиций в контексте инициативы КНР “Пояс и путь”//Анализ и прогноз.Журнал ИМЭМО РАН №4, 2020. С. 76-93.